«А он тяжелый, — позже подумала она. — Я завтра не смогу ходить».

Это нелепое бессмысленное наблюдение, казалось, исчерпало ее умственные способности. Наверное, он завладел и ее рассудком. Дариус вдруг стал беспричинно посмеиваться, лениво и радостно. Украдкой посмотрев на него, Серафина в который уж раз решила, что он самый красивый мужчина на свете.

— Ах, Стрекозка. — сокрушенно хмыкнул он, лаская ее согнутую коленку. — Думаю, мы квиты. Партия закончилась вничью!

Широко улыбаясь, принцесса повернулась на бок и подперла щеку рукой. Другую руку она положила ему на мускулистый живот и стала нежно его поглаживать. Дариус лежал с закрытыми глазами, а Серафина робко разглядывала его тонкое лицо.

«Что же мы будем делать теперь?» Густые ресницы взметнулись, агатовые глаза нежно уставились на принцессу, широкая ладонь бережно обхватила ее щеку, и рокочущий голос спросил: — Все еще хочешь покинуть меня? В его взоре светились такая нежность, такая любовь, что у Серафины перехватило дыхание. Она прильнула к нему, вжалась в его объятия. Он радостно встретил ее. Серафина положила голову ему на грудь, трепеща от счастья. Дариус гладил ей волосы, сжимал в сильных крепких руках.

Он приник щекой к ее локонам. В его объятиях Серафина чувствовала себя в безопасности, сильное биение его сердца навевало покой… Она едва верила, что они чуть не потеряли друг друга.

Через несколько мгновений Дариус поцеловал ее волосы, глубоко вздохнул и нарушил молчание.

— Ты спрашивала, откуда у меня этот шрам? — указал он на небольшой полумесяц, искажавший линию его губ. — Теперь я расскажу тебе об этом. Раньше не мог. Она ждала, не шевелясь, не говоря ни слова.

— Это трудно, — прошептал Дариус.

— Мне было восемь лет. Они снова ссорились… как всегда. Я пытался вынудить его побежать за мной, чтобы он оставил ее в покое. Я имею в виду моего отца и мою так называемую мать.

Серафина затаила дыхание. Раньше Дариус никогда не говорил о своих родителях. Иногда казалось, будто он появился на свет сам, ниоткуда и без посторонней помощи.

— Я кинулся между ними. Не знаю, на что я надеялся, вступив в борьбу с сильным взрослым человеком. — Дариус криво усмехнулся. — Он просто отшвырнул меня, прихлопнул… Он… он ударил меня в лицо винной бутылкой.

Серафина ощутила этот удар.

— К счастью, она не разбилась. Только разбила мне рот… довольно сильно… Я пытался ей помочь. Не знаю, зачем старался. Она была просто глупой шлюхой, и я ее ненавидел. Она не… О Боже, что я делаю?.. Тебе ведь не хочется это выслушивать!

— Хочется. Говори со мной.

Он произнес сдавленным шепотом:

— Не могу.

— Не спеши. Все хорошо.

— Дело не в спешке. Просто… это такая плачевная… жалкая история… Постыдная. Проявить такую слабость. Я был совершенно беспомощен.

Серафина взяла его двумя пальцами за подбородок и прошептала:

— Взгляни на меня.

Дариус устремил на нее тоскливый взор.

— Мы зашли так далеко, правда? Ничто не изменит моей любви к тебе.

Глаза его выразили мучительное сомнение.

— Ты все еще любишь меня?

— Я все еще люблю тебя. И буду любить всегда. Дариус взял ее лицо в ладони и страстно поцеловал.

— Я должен быть уверен в тебе, — пробормотал он. — В том, что ты не отвернешься от меня… или что-то еще…

Серафина ощутила, как сердце ее открывается навстречу ему.

— Дариус, дорогой, посмотри мне в глаза. Он посмотрел. Она гладила его лицо.

— Я любила тебя всю жизнь. Тебя одного. Я знаю: ты боишься. Я тоже.

Дариус кивнул и устремил взгляд в сторону. Спустя мгновение он взял руку жены и крепко сжал. Серафина не знала, что Дариус собирается рассказать, но что бы это ни было, он решил открыть ей душу.

В этот момент напряженную тишину нарушили внезапный шум, суматоха, мужские голоса и топот копыт.

Дариус мгновенно подобрался, как хищник, и повернул голову к окну.

— Дариус!

— Тихо! — Он затаил дыхание, прислушиваясь, взгляд стал острым, руки напряглись.

— Дариус! — отчаянно позвала она.

— Одну минуту. — Он выпустил жену из рук и гибким движением вскочил с постели. По пути к окну Дариус подхватил брюки и осторожно выглянул из-за занавески.

— Вернись. Я уверена, что это пустяк, — попросила Серафина.

Он натянул брюки, продолжая поглядывать в щелку занавесок.

— Это твой брат.

— Дариус, вернись ко мне. Сейчас не время отвлекаться на Рэйфа и его дурацких приятелей.

— Он один. — От мягкого холодного голоса мужа у Серафины побежали по телу мурашки. Дариус посмотрел на нее, в его глазах стояла смерть. — Случилось что-то неладное. Я это чувствую.

Глава 22

— Полковник, приехал кронпринц!

— Я здесь, Алек.

Откликнувшись на зов своего адъютанта, Дариус спустился по лестнице. Он чувствовал себя на редкость спокойным и собранным.

«Пронесло!» — подумал Дариус, направляясь к входной двери. По коже пробежал мороз. Господи, он же чуть не совершил самую большую в жизни ошибку! Чем можно больше испортить отношения, как не вывернув себя наизнанку после изумительного дня, когда занятия любовью снова свели их вместе?!

Дариус чувствовал бы себя виноватым, если б ушел посредине такого разговора. Но слава Богу, судьба вмешалась и позволила ему удалиться красиво до того, как он наговорил лишнего. Никогда больше он не позволит себе так размякнуть.

На вымощенной булыжником подъездной аллее принц Рэйф резко остановил взмыленного жеребца как раз в ту минуту, как Дариус появился на пороге.

— Что случилось?

Юноша спрыгнул с коня и подбежал к нему:

— Пойдем в дом.

Они вошли в утреннюю гостиную. Когда Рэйф плотно закрывал за ними высокую белую дверь, Дариус заметил, что руки его дрожат.

— Что случилось?

Молодой принц повернул к Дариусу бледное лицо. Грудь его тяжко вздымалась от волнения и усталости, и вид был такой, словно его сейчас стошнит.

— Мои карты. Прошлой ночью… Джулия!.. Дариус затаил дыхание.

— Когда я проснулся, мои карты исчезли, Сантьяго. И она тоже исчезла! — воскликнул юноша. — Джулию никто не видел, даже ее служанка! Думаю, она отправилась к французам, на корабль в заливе! Все, что надо было сделать графине, это подкупить какого-нибудь рыбака, чтобы он отвез ее к ним. А дальше Джулии стоит лишь назвать цену, и французы с радостью ей заплатят.

— Да, тогда им наверняка не придется ждать Вилльнева. — Дариус задумчиво прищурился. — Ты сообщил об этом отцу?

— Нет! Ты ведь знаешь, Сантьяго, он меня убьет! Отец и без того считает, что я все делаю не так! Кроме того, он был занят на стене, что над гаванью… Уже прозвучали первые выстрелы.

— Король сейчас там находится?

— Да! Старый дурак! Он лично стал командовать батареей. Французы начали легкий обстрел часа два назад.

«Если у французов есть карта, — вихрем пронеслось в голове у Дариуса, — обстрел наверняка лишь отвлекающий маневр, предназначенный для того, чтобы приковать внимание к морю. А тем временем они введут своих людей в подземные туннели».

Рэйф побелел: до него тоже дошло, что это значит.

— Главный туннель ведет в квадрат, расположенный сразу за стеной. Французы атакуют их сзади… О Господи, отец окажется в ловушке!

— Поехали. — Дариус крепко хлопнул его по плечу, но Рафаэль, оцепенев, смотрел перед собой невидящим взглядом.

— Они все погибнут!

— Нет, если мы первыми доберемся до входа в туннель. Пошли! — Он потянул юношу за собой. — Алек! — крикнул Дариус и сразу начал отдавать приказы. Решительным шагом он вышел из дома и велел подогнать фургон с шестеркой лошадей. — И поскорее! — бросил он, направляясь к пороховому складу и распахивая его двери настежь. Дариус приказал своим людям погрузить в фургон все восемь бочек пороха, которые привез сюда несколько недель назад.

Рэйф, овладев собой, стал помогать солдатам.

Голова Дариуса работала четко и ясно. Впервые со времени неудачи в Милане и скандала с женой он вновь стал собой. Дариус прошел в дом, намереваясь вооружиться и моля Бога, чтобы события этого дня позволили ему вернуть доброе имя.